Начиная с 2008 года тема государственных долгов развитых стран не сходит с новостных лент и со страниц экономической аналитики. В то же время анализ структуры владельцев этого долга публикуется редко, и у читателя может возникнуть ощущение, что большая часть этого долга принадлежит развивающимся странам (Китаю, России и другим), так как они чаще всего упоминаются при обсуждении, например, госдолга США. Однако это далеко не так. Большая часть государственных долгов принадлежит многочисленным частным инвесторам (например, в США – 72%).
Общий публичный долг правительств всех стран мира перед частными лицами и компаниями составляет гигантскую сумму свыше 50 триллионов долларов США, около 20% этого долга – обязательства правительства США, около 17% - Японии. Для сравнения: мировой ВВП за 2012 год – 71 триллион долларов США.
Последние годы мы непрерывно слышим фразы типа «инвесторы недовольны политикой правительства», «рынок не одобрил решения кабинета», «правительство должно идти на непопулярные меры, чтобы завоевать доверие инвесторов» и тому подобное. Во всех этих случаях речь идет о покупателях государственного долга в форме облигаций.
Как распределено мировое богатство?
Ответ можно найти в исследованиях распределения благосостояния в мире, именуемых на английском «Wealth Reports». Методики подсчетов в них разнятся, но общая картина вполне ясна.
Итак, «Global Wealth Report 2012», подготовленный банком Credit Swiss (этот отчет справедливо критиковался у нас за нерелевантные данные по России, но цифрам по странам с более устоявшейся статистикой вполне можно доверять):
«Global Wealth 2013», подготовленный The Boston Consulting Group, оценивает только финансовые активы домохозяйств (без недвижимости)
Сегмент домохозяйств доля сегмента в общем богатстве
(состояние)
3-е исследование - «World Ultra Wealth Report 2012 - 2013», подготовленный сингапурской компанией Wealth-X, посвящен исследованию сверхбогатых лиц с состоянием свыше 30 миллионов долларов США (включая нефинансовые активы)
Видно, что из-за разных методик оценки и подсчетов цифры разнятся сильно, но определенные выводы можно сделать:
Кто же те инвесторы, чьего одобрения добиваются правительства всех стран мира?
Итак, мы видим, что эти таинственные инвесторы – небольшой в процентном отношении, но, тем не менее, насчитывающий многие миллионы сегмент богатых частных лиц, живущих во всех странах мира и сконцентрированных в США, Японии и Западной Европе. За управление их деньгами ведут острейшую конкурентную борьбу банки и финансовые компании всего мира.
Кто принимает решения об инвестировании?
В грубом приближении картина выглядит так:
По сложившейся мировой практике управления частными активами индивидуальный сервис (private banking) предоставляется клиентам, инвестирующим не менее 1 миллиона долларов. Это означает, что из решения по инвестированию капитала на сумму около 50 триллионов долларов принимаются частными инвесторами напрямую (даже если деньгами управляет банк, клиент все равно одобряет направление инвестирования).
Немного с истории
В отличие от множества финансовых новаций последних десятилетий, публичный государственный долг – институт с более чем 500-летней историей. В замечательной книге английского историка Найла Фергюсона «Восхождение денег» (Niall Ferguson «The Ascent of Money») описано зарождение этого механизма в итальянских городах-государствах эпохи раннего Возрождения. Торговые республики (Венеция, Флоренция, Генуя, Сиена) постоянно нуждались в деньгах для содержания наемных войск. Обычные государства этого времени могли собирать войска на основе феодальной системы и созывать наемников под обещания будущей оплаты. В случае торговых республик эти методы не годились в принципе: необходимо было финансировать флот и содержать экипажи и гарнизоны – то есть платить вперед. Для сбора этих денег была введена система принудительных займов среди граждан. Состоятельные граждане вместо уплаты повышенных налогов «инвестировали» собственные средства через городскую казну в активную внешнюю политику своих городов, рассчитывая в случае успеха этой политики получить выгоду: как косвенную – от улучшения условий торговли для данного города, так и прямую – возвращением долга с процентами. В любом случае власть богатейших людей в торговых республиках укреплялась, так как все городские финансы оказывались в их руках. Таким образом родился механизм, обеспечивавший возможность длительного финансирования агрессивной внешней политики.
На новый уровень система государственного долга вышла во 2-й половине XVI века в Нидерландах, боровшихся за независимость с испанской монархией. Облигационная система финансирования голландской армии позволила создать армию с постоянным офицерским корпусом и военной дисциплиной в современном смысле слова и добиться победы над непобедимой до этого испанской армией. Регулярная выплата жалованья войскам и организация бесперебойного снабжения взяли вверх и над испанской доблестью и воинским мастерством, и над сокровищами из испанских колоний в Америке. Пять (!) дефолтов Испании за 80 лет войны в Нидерландах в 1568-1648 подорвали испанские финансы и вынудили признать независимость Голландии.
В 1688 году статхаудер (правитель) Нидерландов Вильгельм III Оранский стал королем Англии - и через несколько лет в Англии появились институты, которые в итоге и сделали ее «владычицей морей». До 1688 года небольшая по численности населения и небогатая Англия не играла активной роли в европейских делах. В 1693 году началась эмиссия государственных долговых обязательств, а в 1694 был основан Банк Англии. Эти институты позволили Англии содержать сильнейший в мире военный флот и активно финансировать союзников на континенте. Англия вступила в длительную борьбу с Францией («Вторая столетняя война» 1688-1815) и одержала в ней победу, создала к 1759 году Британскую колониальную империю и добилась к 1805 году неоспоримого господства на морях всего мира.
Итак, механизмы публичного государственного долга позволили «парламентским» странам Европы с активной торговлей – Голландии и Англии - добиваться недостижимой для абсолютистских государств (Франции, Испании, Австрии, Пруссии и других) концентрации финансовых ресурсов для финансирования военных действий. В отличие от прямых сборов экстраординарных военных налогов, процентный публичный долг не подрывал хозяйственную активность в воюющих странах и поэтому мог достигать огромных даже для нынешнего времени величин. В 1815 году после победы над Наполеоном госдолг Великобритании достиг 200% ВВП!
Одновременно рост публичного государственного долга привел к формированию легального механизма влияния богатейшего меньшинства на демократические правительства. Разумеется, прямой подкуп политиков существовал всегда, как и спонсирование их избирательных компаний, что постоянно служит предметом бдительного внимания оппозиции и прессы и вызывает постоянные скандалы. Легальный механизм работает незаметно, не вызывая возмущений и скандалов. В самом деле, парламентарий обязан заботиться об «общем благе» граждан своей страны в части сбора налогов и их траты, и любое отклонение от этой линии поведения нарушает как минимум моральные нормы. Однако тот же парламентарий обязан заботиться об интересах кредиторов государства. Таким образом, парламент становится обязан учитывать интересы граждан, одновременно являющихся кредиторами государства, в большей степени, чем интересы обычных граждан-налогоплательщиков. Как следствие - значительная часть результатов роста национального богатства перераспределяется в пользу кредиторов.
В XVIII веке интересы голландских рантье и купцов оказались сильнее интересов голландских промышленников. Голландия отказалась защищать свою промышленность пошлинами и тарифами - и та быстро захирела. Как пишет Нейл Фергюсон про Британию, «в начале XIX столетия число британских держателей облигаций не превышало и 250 тысяч — менее двух процентов населения. Их совокупное богатство при этом вдвое превосходило ежегодный доход всей страны... В 1822 году поступления в их карманы — по сути, проценты по государственному долгу — достигали почти половины совокупных трат государства...».
Публичный государственный долг – социально-экономический механизм с многовековой историей. При всех своих недостатках он доказал свою эффективность как в прошлом, так и в настоящем. Лидеры мировой экономики за последние 400 лет не обходились и не обходятся без умело управляемого значительного государственного долга, служащего для них одним из ключевых механизмов роста экономики и благосостояния граждан.
Согласно последним данным Минфина, в сентябре внешний долг России увеличился на 12,6% и составляет 55,78 млрд долларов. В ведомстве отмечают, что основной рост долга приходится на увеличение задолженности по облигациям. Долги выросли на 18% и составили 40,65 млрд долларов. Первый взнос в размере 2 млрд долларов страна передаст кредиторам в 2015 году.
Другие статьи Михаила Баранова на Полит.ру:
Дискуссии в Зазеркалье или война с реальностью
О тупиках стратегии lose-lose в России
О разнице между российскими и американскими монетаристами
Судьба «золотого миллиарда» или «о погибели среднего класса»
Российская экономика как системный демотиватор
Почему российская промышленность не предъявляет спрос на кредиты для инвестиций